Пентакль - Страница 56

Вернулся. И очень скоро уразумел, что ошибся – как и с компьютером.

– «Феррари» не предлагаю, – уже вполне серьезно заявил черт. – Ездишь ты с шофером, сам не гоняешь. Но можно «Бугатти». Штучный, в мире всего пять экземпляров. Твой – пятый.

Клим поглядел на рогатую рожу не без интереса. От «Бугатти» он, положим, не отказался бы…

Но не такой же ценой!

Из-под нижней границы экрана появилась волосатая когтистая лапа. Послышался скрип – черт энергично скреб себя между рогами. – Ладно! Теперь без шуток. Пакет акций двадцати ведущих фирм мира. О сумме договоримся. Говорю сразу: чем она больше, тем быстрее завершится сделка. Понимаешь, о чем я?

Клим кивнул, раззадорив рогатого еще сильнее.

– Сейчас открою директорию, там файлы с расценками. Эконом-пакет – десять лет…

– Стой!

Клим сообразил, что дела плохи, и нажал сразу на «Power».

Дела и вправду были так себе. Деньги шли, бизнес понемногу, но расширялся, однако радости не приносил. Так случалось и прежде. Хлопец из дальнего райцентра со свежим университетским дипломом с головой окунулся в Мальстрим, разверзшийся на месте сгинувшей навеки прежней правильной жизни. Первые «пирамиды», первые акции, первые бессонные ночи с пистолетом на туалетном столике. Выжили и выплыли не все. Климу просто очень повезло.

Несколько лет сумасшедшей гонки – то в огромном городе, то вообще за границей – обернулись черной депрессией и отчаянными попытками отвести от виска пистолетный ствол. Родные Ольшаны казались Палестиной, Землей Обетованной. Память детства: парк возле маленькой речки, шумная автостанция, запах весенней земли…

Парк оказался на месте, автостанция тоже, апрельская земля отчаянно пахла, и голубое весеннее небо по-прежнему сводило с ума.

Но все стало другим. И прежде всего – город.

3

Клим вышел во двор, зябко повел плечами, пожалев, что не накинул куртку. Начало апреля, вечер, еще три дня назад летали белые мухи. Но возвращаться в пустой дом, где можно поговорить только с чертом, не хотелось.

Дом достался Климу в наследство – родители так и не дождались его возвращения. Без них стало пусто, как и без одноклассников, разнесенных ветрами по всему свету. Те, что остались, смотрели косо, изредка прося в долг.

Города детства не было. Ольшаны оказались знакомым мегаполисом, только меньше, грязнее и скучнее. И люди в них были под стать городу. Даже хуже.

Клим помотал головой, отгоняя скверные мысли. Обычно черти входят в комплект с белой горячкой, его вариант еще провальней. Но, может, совсем наоборот? В конце концов, переговоры – не сделка.

Кроме того, с нечистой силой можно общаться не только с помощью креста.

Он улыбнулся – впервые за целый день. Вышел на улицу, сорвал с ближайшего дерева маленькую веточку с клейкими почками и быстро вернулся в дом.

Веточка была пристроена прямо перед монитором.

– Продолжаем? – радостно воскликнул черт, только появившись на экране, но мигом сморщил рожу. – Ой…

Теперь можно было и рассмеяться. Странно, у Клима резко улучшилось настроение.

– Эх, надо бы профессору написать, жаль, адреса не знаю. Опыт in anima vili! Осины боятся не только упыри. Доказано!

Рогатый пожевал черными губами, попытался улыбнуться.

– Зачем же так?

– Визитная карточка Ольшан! – весело пояснил Клим. – В Киеве – каштаны, в Одессе – акации, а у нас…

Он кивнул на веточку. Действительно, по давней традиции улицы райцентра (прежде – уездного города, еще раньше – казацкого села) были засажены именно осинами. До покупки нового компьютера Клима это очень удивляло.

– Будто не знаю, – так и не улыбнувшись, буркнул черт. – Всем нашим в этих местах, между прочим, день за три считается. И то добровольцев не найдешь… А ты о каком профессоре говоришь?

Клим был доволен. Первый раунд остался за ним.

4

Профессор, носивший совершенно невероятную фамилию Химерный, преподавал на их факультете историю. Специальность, ради которой Клим поступил в университет, была дальше от Клио, чем черт от алтаря, но Химерный Профессор, как прозвали его студенты, умел заставить себя слушать. Огромный, громогласный, невероятно ироничный, он приводил первокурсников в настоящий шок. Не понимая, зачем это нужно, они коротали вечера в библиотеке, конспектируя «Повесть временных лет» и заучивая наизусть строфы «Энеиды» великого Ивана Котляревского.

Любов к отчизне дэ героить,
Там сыла вража не устоить,
Там грудь сыльниша од гармат…

«Энеида», которую профессор использовал как пособие по изучению казачества, и привела первокурсника на спецкурс по украинскому фольклору, читаемый все тем же Химерным. Тут уж Клим увлекся не на шутку. Не только фольклором, конечно. Прошлое, так мало напоминавшее о себе в огромном городе, вдруг встало перед студентом, словно Вий перед Хомой. Пугающее, но зовущее: «Взгляни!»

На исторический факультет Клим не перевелся, но с Химерным Профессором общался до четвертого курса. Потом тот исчез. Почему и куда, Клим так и не узнал.

Осина, конечно, – мелочь. Из лекций, а потом и бесед студент запомнил куда больше. Возможно, это и стало одной из причин, заставивших Клима в конце концов вернуться домой. Под голубым весенним небом земля казалась роднее. Но вместо Вия-Прошлого его встретило совсем иное.

– Осина, значит, – кивнул черт, не дождавшись ответа. – Ладно, симметричный контрудар. С твоей документацией я ознакомился прямо тут, прочитал с жесткого диска…

Пауза, очевидно, требовалась, чтобы Клим осмыслил сказанное.

Он осмыслил.