Пентакль - Страница 89

Туфли жали. Стискивали ноги все сильнее. Или кажется?

Зачем он здесь? Что он задумал – предательство?

Бред. Ерунда. Кого он предает – туфли? Смешно! Это вещь, неодушевленный предмет… Производство – Велико-британия.

Корешки книг расплывались перед глазами. Как будто там, в шкафу, шел сильный дождь и заливал стеклянные дверцы изнутри. Зачем он здесь? Что его держит? Есть десять минут до назначенного времени, он может просто повернуться и уйти. Не обувь управляет человеком, а…

Что плохого в том, чтобы вернуть чужие туфли хозяину? Это ведь чужие туфли, он, Кирилл, в жизни не присваивал чужого…

Уйти! Еще есть время. Хозяин не должен их получить!

Кирилл повернулся к выходу. Пройти оказалось неожиданно трудно – в магазине вдруг образовалась толпа, путались под ногами чьи-то дети, не уходили с дороги старушки с авоськами, продавщица выплыла из-за прилавка и двинулась к шкафам, позванивая ключами, – доставать книгу для какого-то счастливца…

– Кир!

Он вздрогнул. Ира, нарядная похорошевшая Ира, стояла у входа.

– Кирюша! Привет!

– Привет. Ты как здесь? – спросил он через силу.

– Секрет. – Ира улыбнулась хитро и невинно.

Кирилл вдруг вспомнил о своем дне рождения, о том, что осталась всего неделя; вспомнил какие-то Ирины слова насчет «потрясного подарка»… Он был готов улыбнуться в ответ, улыбнуться и обнять Иру за плечи, когда сквозь стекло витрины увидел – за спиной нетерпеливого покупателя, перебирающего на прилавке отобранные книги, – увидел Алису, сосредоточенно и быстро шагающую к двери «Букиниста».

Оказывается, он все время этого ждал. Был готов к такому вот мгновению. Ноги приклеились к цементному полу, но разум оставался свободным, в бешеном темпе перебирая десятки возможных сценариев.

Алиса вошла в магазин и увидела Кирилла. Стоящую рядом Иру она поначалу не заметила.

– А кто это здесь?.. – весело начала Алиса.

В этот момент за ее спиной показалась Вита – высокая, молочно-розовая, с пучком молочно-розовой редиски на дне прозрачной кошелки. И тоже первым делом увидела Кирилла.

– Ага! – выкрикнула радостно, на весь магазин. – Кирюшка!

Ира посмотрела озадаченно, сначала на Виту, потом на Кирилла, а еще потом, будто опомнившись, на Алису. Они стояли втроем между Кириллом и выходом, а за их спинами поджидал голубоглазый и улыбался широко и уверенно, как с плаката «Госстраха».

– Я… сейчас, – сказал Кирилл неизвестно кому.

…Узкие двери в подсобку.

Пожилая женщина в кудрявом парике выглянула из крошечного кабинета:

– Эй, молодой человек! Вы куда?

– Пожарная инспекция! – крикнул Кирилл на бегу. – Где второй выход?

– Нету…

– Как – нету?!

И, проскользнув мимо растерявшейся женщины, кинулся к раскрытому окну. Вазон с геранью – вот незадача – полетел на пол…

– Куда? Куда?! Милицию вызову!

Господи, пронеси, подумал Кирилл, холодея.

Спрыгнул на газон. Двора за магазином, по сути, не было – мусорный бак, скамейка, пыльная площадка для автомобилей…

«И пусть меня заберут в милицию, пусть выгонят с работы, пусть исключат из комсомола, – думал Кирилл. – Только бы свернуть за угол. Только бы проскочить на ту сторону улицы…»

И рванул сломя голову через дорогу.

* * *

– Повезло, – бросил хирург. Кирилл не видел, как шевелятся его губы; все лицо хирурга было – зеленая маска с толстыми линзами очков.

– Повезло, – повторил хирург, на этот раз с явным удивлением. – Ну сотрясение, ну ребро… А позвоночник – хоть бы хны. Везучий ты, мужик. Обычно когда босых привозят – считай, все…

– Туфли, – сказал Кирилл. Вернее, попытался сказать; молоденькая медсестра услышала, наклонилась ниже, Кирилл увидел два светло-серых глаза над белой полоской марли.

– Пропали твои туфли… На дороге… Боже, как ты не понял: ты жив!..

* * *

День рождения он праздновал в больнице. Мама, осунувшаяся, но с виду спокойная и даже довольная, накрыла рядом с его кроватью импровизированный стол.

– Есть хорошие новости, – сказала как бы между прочим.

Два соседа по палате жевали каждый по ломтю домашнего «пражского» торта и жадно поглядывали на принадлежащий имениннику бледно-зеленый банан.

Мама помешивала чай в граненом больничном стакане.

– Ученички твои в гости набиваются… Не хотят, видите ли, экзамен Розе Игнатьевне сдавать, хотят тебе…

Дверь в палату медленно, скрипуче приоткрылась.

– Кстати, Кирилка… – продолжала мама, не оборачиваясь; Кирилл увидел женскую фигуру в глубине коридора – неясно, в полумраке. – Звонили из бассейна. Представляешь, твои кроссовки… нашлись!

На плечи женщины был накинут белый халат. Она стояла в тени.

Харизма Нюрки Гаврош

– Вам не кажется, что «Нюрка Гаврош» – это слишком?

– Ни капельки.

– Но для практикующей ясновидицы или, скажем, народной целительницы требуется более… э-э-э… более звучный псевдоним. Матушка Анна, например? Госпожа Анна?

Нюрка улыбнулась. Она знала, что ее улыбка – озорная, ехидная, по сей день мальчишеская – неотразима. Уже внуки пошли, Антошка, рыжий башибузук, весь в бабку: шпаненок, белокурая бестия, но если растянет рот в ухмылочке – туши свет, сливай воду. Плачьте, девки, гибель ваша растет. Жаль, что видятся большей частью «по фотоаппарату». Дети в прошлом июле перебрались в Германию…

Ведущий ждал ответа.

Прямой эфир, время ограничено.

– Матушки, бабушки… Вы полагаете, титул «ясновидица Анюта» дает стопроцентную гарантию? Даже если Анюта сама придумала себе звания, титулы и орду благодарных клиентов? Я – Нюрка Гаврош, и я не обещаю людям больше, чем могу. Чудеса не по моей части. Поймите, ради бога, народный целитель и знахарь – это один и тот же человек. Но первое предназначено для наивных дураков, которым вывеска важнее результата, а второе – для больных, всерьез желающих излечиться. Гадалка может угадать или предугадать…